DILIGANS : туристическая компания

В различных телепередачах нам всё время рассказывают о развалившихся российских деревнях, о пьяни, которая живёт в глубинке. Ощущение, что на Руси не осталось крестьянства.

Но, попав на Алтай, понимаешь, что это не совсем так. Вернее, совсем не так. Вопреки всем демократическим реформам, кое-где деревни не только сохранились, но ещё и расширяются, обновляются, раскрашиваются различными цветами так, что сверху, с вертолёта, кажутся собранными из детского конструктора «Лего».

Самая знаменитая деревня на Алтае — Сростки. В память о нашем русском гении, режиссёре, писателе, актёре, на горе за деревней проходят ежегодные Шукшинские чтения.

Прямо напротив памятника Василию Макаровичу. Стоишь на холме, и такая за деревней открывается даль и ширь, что хочется превратиться в этот памятник, застыть и смотреть, смотреть и ещё раз смотреть на свободолюбивые просторы.

И набираться от них силы, для того чтобы выстоять, не потерять себя. Низкий русский поклон латышскому режиссёру Херманису, который, вопреки маркетингу, вычислившему успех театральной депрессухи и чернухи, поставил спектакль по рассказам Василия Макаровича с Мироновым и Хаматовой в главных ролях.

Чтобы вжиться в роли, Херманис предложил актёрам поехать в деревню Сростки поглядеть на типажи людей, описанных в рассказах. Вернувшись с Алтая — вот он урок нам, русским людям, — Херманис во всеуслышание сказал: «Вы, русские, не знаете, что ваша валюта — это ваша земля и ваши люди!

» Алтайские лошади, как и местные жители, ростом не вышли.

И не очень фигуристые.

Зато необычайно умны, выносливы и надёжны: отпустишь поводья — сама тебя в нужное место доставит, словно у неё в голову вмонтирован GPS-навигатор. Приезжали на Алтай из Франции «покататься» в загадочных горах ихние графья.

Захотелось им на красоты российские поглядеть, себя, естественно, показать — как наездничать умеют!

Привезли с собой лаковые чёрные сапожки для верховой езды, кепчонки брендовые, хлысточки, рейтузы кальсонистые, белоснежные…

И в таком виде поутру заявились в нашу конюшню. Лошади, как их увидели, вместе с конюхом ржать начали.

Французы сильно расстроились. Они ж думали: в России все лошади — рысаки, сивки-бурки, вещие каурки.

А тут? Помесь кобылы с ишаком. На таких не поскачешь через частоколы местные покосившиеся, ежами ощетинившиеся, не попрыгаешь.

Зато через неделю, расставаясь с этой «помесью», плакали, обнимали, будто с верными друзьями прощались: ни разу над кручей бездонной ни у одной из них нога не «поскользнулась», в горных реках на каменистом дне в стремнине не подкосилась!

Да, не поскакали, как мечталось…

Но ведь и негде было, да и некогда.

Красота зато вона какая!

Только успевай любоваться.

Самые любимые и почитаемые у славян среди животных и птиц — медведь, волк и лебедь. Почему?

Самое главное для них в жизни — семья.

Лебеди остаются верными даже после смерти одного из «супругов».

Волк — один из самых заботливых отцов.

Медведица готова броситься, как Матросов на амбразуру, ради своих медвежат. Кстати, берёза — тоже неспроста — любимое дерево славян.

Поглядите внимательно, как растут берёзки.

Пучками-семейками! А потом семейки разрастаются — и целая рощица-племя.

А рощицы уже сливаются в целый лес-страну.

Алтай — замечательный край для человеко-фобов.

Каждый год в местные деревни прибывают со всех уголков России мизантропы, которым осточертели суета, телевизор и Интернет. Одна из таких деревень в народе зовётся Городом Мастеров.

Здесь поселились художники, писатели, резчики по дереву, берестяных дел мастера, кузнецы-умелыды, мастерицы по вышивкам. В Городе Мастеров есть даже свой собственный театр.

И в нём не часто, но проходят спектакли и концерты местной, а также заезжей самодеятельности.

А дискотека, чтобы в деревне не нарушалось душевное «Беловодье» творческих человекофобов, вынесена на берег реки.

Среди круч и порогов Катуни она кажется с другого берега беседкой для чаепития. Да и децибелы разжижаются просторами и не тревожат мирное недецибельное коренное алтайское население.

Нигде в России я не встречал таких патриотических названий и вывесок, как на Алтае. Жива ещё наша славянская душа!

И ведь все эти названия не вычислены маркетологами, а подсказаны чуйкой, сердцем, душой…

Зато замануха-ми работают не хуже, чем иностранные бренды. Но форматным столичным маркетологам это пока невдомёк.

В рестораны Сибири проникла столичная зараза, которая отшибает память у местных рестораторов о нашей родной еде. Даже в придорожных забегаловках сплошные салаты «Цезарь» и «Греческий».

Ощущение, что Сибирь, и та «огречилась» и «орамеилась».

-Скажите, а у вас из собственной, сибирской, еды ничего нет? — спрашиваю у официантки.

— Есть. Равиоли.

— Ваши, сибирские?

— Да, конечно. Ещё есть тартар из салмона.

— А драников из потато у вас нет? Поздно вечером вернулись на базу «ТурСиб».

Только собрались перед сном, согласно старинной русской традиции, утрамбовать впечатления за день тройной костровой ухой с затушенной в ней головешкой…

Подошли туристы из Новосибирска. Узнали: — Ты всё, Николаич, знаешь.

За кого голосовать-то надо? Что на это ответить?

Мы, славяне, православные.

Вечно верим, что придёт когда-нибудь добрый, хороший дядя-правитель, всех нас накормит, напоит, спать уложит, одеяльцем прикроет… А пока мы будем спать, ещё и вину каждого из нас искупит.

Один за всех! А у этого выражения, между прочим, продолжение есть — и все за одного!

Но мы почему-то об этом забыли… Я тоже из этого теремка.

И тоже православный, а потому бываю излишне доверчивым. Сегодня я бы поверил только тому, кто сказал бы: «Прежде чем вступать в Парижский клуб, поднимать экономику и приглашать инвесторов, мы проведём по всей России субботник: очистим то, что дано нам Богом, от мусора».

А ещё я бы призвал всех голосовать только за того, кто пообещает изменить реформу образования. Ведь без образования никому не найти пути в Беловодье.

Однажды утром, будучи в Гималаях, я подошёл к трём гималайцам — курили у костра, судя по всему, анашу.

Спросил: — Где тут у вас Шамбала?

Старшой от такого вопроса затянулся поглубже, потом на ломаном английском ответил коротко, как и подобает всем гималайским мудрякам: — Шамбала — в душе у каждого!

— Это такая сказочная страна, — пояснил мне, тупому европейцу, тот, что помоложе.

Потом они посовещались о чём-то, и старшой спросил: — Ты из Европы? — Нуда, в какой-то степени…

— Тогда мы поняли, что тебе надо. Смотри, вон туда иди, прямо…

За камнем направо, пятьсот метров — там Шамбала!

Я пошёл. И правда!

За камнем, смотрю, деревянная стрелочка-указатель.

На ней ясно по-английски написано: «Шамбала. 500 метров».

И точно — ровно через пятьсот метров ресторан.

Называется «Шамбала». Я сфотографировал.

Хотел разослать всем, кто ищет Шамбалу и раскручивает на это дело спонсорьё.

И что вы думаете?

Фотка не получилась!

Одно светлое пятно.

Со святым словом не шутят.

Слава богу, на Алтае не додумались открыть ресторан «Беловодье». Ведь Беловодье — прав старшой гималаец — должно быть в душе, и за деньги его никак не приобрести.