DILIGANS : туристическая компания

Последний концерт окончен. Нам вручают почётные грамоты, потом дарят карты БАМа, книги, сувениры: обломки шпал, куски рельсов и камни с насыпи…

Штаб ЦК ВЛКСМ вручает памятную комсомольскую путевку, дающую право каждому быть зачисленным по желанию в состав отряда строителей-десантников бамовцев «Московский комсомолец».

Мы стоим у окошка поезда, увозящего нас из Тынды. В мечтах — Москва, в чемоданах — грамоты, сувениры, на руках — мозоли от переносимой ежедневно аппаратуры.

А в темноте на исчезающем перроне машут руками друзья. Только что на прощание мы пели вместе с ними нашу любимую песню: Проходит жизнь, проходит жизнь, Как ветерок по полю ржи. Проходит явь, проходит сон, Любовь проходит.

Проходит всё, любовь пройдёт, Мелькнёт мечта, Как белый парус вдалеке…

Лишь пустота, лишь пустота В твоем зажатом кулаке. И прав был Лев Толстой: когда куда-нибудь уезжаешь, то первую половину пути думаешь о тех, с кем расставался…

3 августа. Возвращение.

Завтра приедем в Москву!

За пять дней, проведенных в поезде, мы выспались, отдохнули, наглядно представили себе размеры нашей страны.

Все снова довольны, кактогда в Москве, перед отправлением.

Только тогда, радуясь предстоящему путешествию, мы хотели, чтобы с нами произошло что-нибудь необыкновенное.

А теперь, радуясь возвращению, понимаем, что это необыкновенное уже произошло. Хотя никто за это время не женился, никто не открыл нового месторождения нефти или драгоценной руды, никто не пропал без вести и ни на кого не напали медведи…

…На перроне по традиции становимся в кружок, благо всего пять часов утра и перрон пустой, и шепотом скандируем: «МА-И! МА-И! МА-И!» Мы клянёмся друг другу никогда не забывать этой поездки. Так в 70-е годы началась карьера писателя-журналиста, который даже и не мечтал об успехе на сцене.

Каждый год, возвращаясь с очередных гастролей, я писал очерки, дневники… Их публиковали, читатели (злыдней-троллей в то время не было) присылали письма с благодарностями, чем вдохновляли на новые работы.

В одном из таких писем после напечатанных воспоминаний о путешествии по Приморскому краю, помню, была такая фраза: «У вас неплохое чувство юмора! Для журналиста это редкость!

» Сначала нам не повезло. Оказалось, что мы хотели вылететь из столицы вечером в День авиации.

Как шутливо объяснила в справочном бюро девушка, вечером в День авиации у авиаторов летной погоды не бывает! Народу в аэропорту скопилось, как в тамбуре подмосковной электрички в час пик! Каждый устраивался как мог. Мы же осели на лестнице, ведущей к только что закрывшемуся бару, и на нашу музыкально-вещевую кучу живо обратили внимание.

Первым подошел помятый человек неопределенного возраста с небритым лицом и кавказским акцентом: — Артысты? — Нет, студенты…

— Тэм болээ, спойтэ что-нибуд!

Услышав, что где-то поют, к лестнице, как к сцене, стянулись все, кому не спалось…

Так был дан первый в этой поездке концерт.

Незапланированный.

Зато пятичасовой!

Сначала мы пели песни студенческие.

Потом начались заказы. Когда, исполнив весь современно-теле-визионно-песенный репертуар, перешли к народным песням, с нами уже пела добрая половина зала ожидания Домодедова!

Но вот рассвело. Погода снова стала летной, и приятный женский голос начал объявлять посадки.

Когда мы прилетели в Хабаровск, за окном снова была ночь.

В городе на берегу Амура есть исторический утес, с которого открывается простор могучей реки!

Друг за другом, на цыпочках, чтобы не разбудить дежурную, выскользнули из гостиницы в свежую, пахнущую липами ночь Хабаровска…

Стоим в белокаменной беседке на хабаровском утесе.

Небо темное.

Звездное. Немосковское.

Впрочем, чего зря говорить, в Москве уже давно никто на небо не смотрит и не знает, какое оно. — А где Китай?

— спрашивает меня Таня Буланова.

Так повелось, что я как режиссер, инженер, преподаватель, принимающий у многих из своих артистов зачеты, должен знать все! И даже — где в темноте за Амуром Китай. Впрочем, и я когда-то был студентом.

А значит, научился уверенно отвечать на любой вопрос.

Даже если не знаю ответа.

Поэтому без малейшей запинки объясняю Тане, где в этой кромешной тьме Китай.

Всё равно никто не проверит.

А заодно рассказываю студентам о том, почему Амур называется Амуром, как пожертвовала своей почти «столичной пропиской» в Иркутске молодая выпускница Смольного института Катя Невельская и уехала с мужем офицером-моряком на край света, потому что любила его… — Как это всё интересно! — вздыхает третьекурсница МАИ Лена Кузнецова, жалея о том, что в институте нашем не преподают историю.

— Живёшь-живёшь — и всё больше убеждаешься, что ничего не знаешь!

— поддакивают ей студенты.

— А мы тайгу увидим?

— А тигров?

-А Тихий океан? …Вопросы сыплются один за другим.

— Увидим, всё увидим, — отвечаю я, хотя втайне надеюсь, что тигров в тайге мы всё-таки не встретим.

У Всеволода Петровича Сысоева много профессий: писатель, охотник, ученый-краевед… Но есть у него и ещё один талант — влюблять в Дальний Восток собеседника.

Он всегда делится с другими своей любовью к этому краю.

Причем у самого этой любви не убавляется, как не убавляется тепла у солнца, несмотря на то что оно постоянно отдает его планетам.